25 + или Зрелость и расцвет Смоленского камерного

Театр может рождать чудо! Не каждый театр и не в каждом спектакле. Смоленский камерный театр может! 1 апреля 2014 года ему исполнилось двадцать пять. Он молод и опытен одновременно, он имеет свой стиль и, порой, дерзновенно независим. Это не удивительно, ведь 25 лет назад его создали талантливые люди, не желавшие рутинного, пусть и обеспеченного материально, прозябания в застойной среде самоуспокоенности. Сегодня в труппе Смоленского камерного только двое из первого состава, но это — заслуженные артисты России Николай Парасич и Татьяна Курилова!

Признаюсь, я с волнением ждала премьеры «Зойкиной квартиры» по Булгакову. Выбор Николаем Парасичем этой пьесы для постановки накануне юбилея казался мне рискованным, неоднозначным. Рассматривались другие, весьма соблазнительные варианты, например, поставить Шекспира в юбилейный и для театра и для великого драматурга год. Парасич выбрал Булгакова, выбрал вместе с главным художником театра Николаем Агафоновым, обозначившим сценическое пространство квартиры-оборотня двумя симметричными рядами вешалок с мнимой спецодеждой — у Булгакова ателье Зои Пельц шило прозодежду (сокращение от «производственная одежда»).

Но все мои сомнения рассеялись, едва только на сцене стали появляться артисты Смоленского Камерного: Анна Морозова (Зоя Пельц), Артем Быстров (Павел Обольянинов), Алена Шопот (Манюшка). Дальше -больше. Спектакль сразу набрал оптимальный темп — действие не прерывалось ни на секунду, булгаковский юмор искрил, Зоя Денисовна меняла наряды (художник по костюмам Людмила Пономарева, похоже, приготовила нарядов на всю труппу не Камерного, а Вахтанговского театра, в котором в 1926 году состоялась премьера пьесы Михаила Булгакова). Алексей Парасич был абсолютно раскован в панталонах на резинке — его герой Аметистов прибыл к Зое Денисовне с пустым чемоданом и буквально без штанов. Все обитатели квартиры если не танцевали, то пританцовывали (хореограф Татьяна Шаврина добавила балета в булгаковскую гремучую смесь). Но во всех щекотливых ситуациях артисты с огромным вкусом удерживали грань между смешным и пошлым. То, что Николай Парасич умеет делать очень смешные спектакли, не скатываясь при этом в низкие жанры, зрители могли убедиться и по «Списку Журнала «Форбс» А. Хорта и по комедии М.Старицкого «За двумя зайцами». Оба спектакля собрали уже по десятку аншлагов, ведь смоленский зритель ходит в театр за искусством, а не за «клубничкой».

Не могу не отметить уважительного, бережного отношения режиссера к тексту пьесы. В спектакле занята вся труппа театра, благодаря чему «густонаселенное» произведение сыграно практически без сокращений. Лишь несколько эпизодических персонажей, вполне оправдано для камерной сцены, «выпали» из спектакля. Актуальность пьесы Булгакова деликатно подчеркивалась вкраплениями современной рекламы в звуковом оформлении — у автора из-за окна периодически доносятся выкрики торговцев и музыка. Николай Парасич  не использует лобовых приемов для осовременивания пьесы — не заменяет портреты вождей, многократно упоминаемые Аметистовым-Путинковским их современными аналогами и т. д. И без того очевидно — обитатели зойкиной квартиры — очень знакомые персонажи, которые «не могут жить в этой стране». Граф-морфинист Обольянинов, с придыханием вспоминающий свою дореволюционную скаковую лошадь; прощелыга, картежник и кокаинщик Аметистов; красавица Алла Валерьевна (арт. Татьяна Шаврина), для которой цель воссоединения с эмигрировавшим возлюбленным оправдывает любые средства; и, конечно, сама Зоя Денисовна всеми неправдами пытающаяся сохранить свою семикомнатную квартиру и возлюбленного графа — они жаждут денег и визы. Даже «манекенщицы» — веселые девицы Лизонька (арт. Мария Вилюнова), Мымра (арт. Любовь Бормотова) и мадам Иванова (арт. Татьяна Михальченко) — всё с той же целью липнут к посетительнице ателье, очень ответственной даме Агнессе Ферапонтовне (засл.арт. РФ Татьяна Курилова).

Впрочем, в этой «пьесе без героя» и те, кому комфортно живется в СССР 1920-х годов, не чужды порока. Коммерческий директор треста тугоплавких металлов Гусь-Ремонтный (засл.арт. РФ Николай Парасич) ищет способы превратить деньги в любовь, благо денег хоть отбавляй: в тайне от жены и двух малюток предается он страсти к Алле Валерьевне, а затем и «манекенщицами» не брезгует. Председатель домкома Портупея (арт. Павел Пирожков) — беззастенчивый мздоимец, собирающий «дань» с нежелающих «самоуплотниться» жильцов. В первоначальной версии пьесы Булгакова этот персонаж носил фамилию Аллилуя, только в 30-е годы, при переводе пьесы на иностранные языки, автор переименовал его. Два катайца-наркоторговца Газолин (арт. Олег Марковкин) и Херувим (арт. Никита Куманьков)  обуреваемые одним желанием — уехать в Шанхай с деньгами и Манюшкой, чуть что хватаются за нож. Именно из-за их любовного треугольника разрушается замысел Зои Денисовны. Товарищи в кожаных пальто (арт. Андрей Плющ и засл.работник культуры Владимир Зайцев) узнают от Газолина, пожелавшего отомстить более удачливому сопернику, о том, что творится в зойкиной квартире.

В финале Булгаков захлопывает крысоловку: Гусь получает удар ножом от Херувима, позарившегося на деньги, которые не помогли коммерческому директору купить любовь Аллы Валерьевны. Зоя Денисовна, граф и вся веселая компания, включая Портупею, арестованы. Херувим успел убежать с деньгами Гуся и запуганной им Манюшкой, Аметистов скрылся со сбережениями Зои Пельц. Но не надолго — «по СССР бегать не полагается». Без сомнения, порок будет наказан, но будет ли побежден?

Прошло почти сто лет. В фейсбуке роятся обольяниновы и аметистовы, зои, мымры и аллы валерьевны, не стало меньше и гусей ремонтных, полагающих, что полный бумажник позволяет мужчине всё…

Через день после юбилейной премьеры в Камерном, по удивительному стечению обстоятельств, я вынуждена была дожидаться последней электрички в привокзальном кафе подмосковного города Z. За кассой хозяйничал Газолин, у кофеварки колдовал Херувимка, за столиком, лицом в тарелке лежало тело, не подававшее признаков жизни. Несколько молодых людей со странным блеском в глазах о чем-то спорили. Следом за мной в кафе вошел мужчина в форменной фуражке и показал Газолину удостоверение. «Ателье!» — подумала я и вышла в промозглую неустроенность вечернего перрона.

 фотогалерея спектакля имеется на сайте КП Смоленск