Уникальные воспоминания прислал мне Геннадий Самуилович Меркин, кандидат филологических, доктор педагогических наук, Почетный профессор СмолГУ. Г.С.Меркин стоял у истоков создания Музея песни М.В.Исаковского «Катюша» во Всходах Угранского района и Музея книги про бойца в Сельце Починковского района. Но судьба этих двух музеев сложилась по-разному. Геннадий Самуйлович пишет: «Уважаемая Мария Николаевна, отсылаю свои воспоминания о музее книги про бойца в Сельце…Ваш Г.С. Меркин».  В эти дни, когда мы празднуем 110-летие Твардовского, читателям моего сайта и сайта Смоленской областной организации Союза писателей России, главным редактором которого я являюсь, несомненно будет интересно прочесть о событиях, происходивших на малой родине поэта много десятилетий назад.

Музей книги про бойца в Сельце

Инициатива создания музея, посвященного А.Т. Твардовскому в Сельце Починковского района, исходила от Смоленского обкома КПСС. В середине октября 1984 года меня пригласил зайти к себе заведующий отделом пропаганды и агитации обкома партии Игорь Викторович Григорьев. В это время группа студентов Смоленского пединститута, объединенная в студенческий отряд «Катюша», вплотную занималась созданием музея песни «Катюша», который должен был разместиться в пос. Всходы Угранского района, на малой родине М.В. Исаковского. Молодежный отряд был создан после того, как Смоленский обком партии, а точнее – И.В. Григорьев не просто одобрил мою идею создания музея во Всходах, но и создал для нашей работы идеальные условия: нам было выделено огромное пространство – балкон в доме политического просвещения областного комитета партии, ныне помещение для Смоленского музыкального училища.

Игорь Викторович расспросил, как идут дела по созданию будущей экспозиции для музея «Катюши», и неожиданно протянул мне письмо из Союза писателей СССР, в котором говорилось о предстоящем 75-летии со дня рождения А.Т. Твардовского и о том, что делается в Смоленской области по подготовке этой даты.

Игорь Викторович с некоторой печалью в глазах сказал:

– Вы же знаете, что ничего существенного не происходит. Так что, Геннадий Самуилович, придется вам взяться за создание музея Твардовского. Какие у вас будут соображения на этот счет? Где и что мы можем сделать реально?

Я ответил, что срок очень короткий, что за семь месяцев создать музейную экспозицию практически невозможно.

Мой собеседник ответил, что он все это понимает и обещает мне всяческую поддержку: не только всеми необходимыми расходными материалами, но моральную поддержку. Он заметил при этом, что знает о созданных мной в Вязьме музея трудовой славы предприятий микрорайона 6 средней школы и музейной экспозиции, посвященной выдающимся педагогам, в разное время работавшим в средней школе № 5 в Вязьме.

– Не мне вам советовать, как организовать работу. Понимаю, что будет непросто, но, уверен, вы справитесь.

Я пошел по тому же пути, что и при организации музея «Катюша». Был создан молодежный студенческий отряд «Муравия» из моих учеников – студентов-филологов. Вместе с ними была разработана концепция будущего музея. Музей было решено создавать в Доме культуры деревни Сельцо, что в нескольких километрах от хутора Загорье, где И.Т. Твардовский планировал создание музея-усадьбы Твардовских. Поэтому, наряду с основными вехами творческой биографии поэта, не претендуя на полноту охвата, мы решили создавать музей поэмы «Василий Теркин». История поэмы, ее своеобразие, ее место в ряду эпических произведений о Великой Отечественной войне достаточно хорошо изучены. Потому мы, наряду с общеизвестными фактами и сведениями, обойтись без которых было невозможно, упор делали на истории поэмы на смоленской земле: о герое – земляке поэта, о названии географических мест, так или иначе связанных со Смоленщиной, о смоленских изданиях поэмы. Задача поисковой группы «Муравии» была в том, чтобы не только собрать необходимый информационный материал, но, по возможности, материализовать его: найти газеты и сделать копии; раздобыть смоленские «толстые» журналы и альманахи с публикациями о Твардовском и его поэме, и, самое сложное, отыскать для экспозиции подлинники смоленских изданий «Теркина» и не только «Теркина».

Музей должен был располагаться в двух комнатах Дома культуры. В первой планировалось представить творческий путь А.Т. Твардовского от первых стихотворений до финала – редакторской деятельности Твардовского в «Новом мире». Второй зал должен был рассказывать посетителям музея о поэме «Василий Теркин» и об увековечивании памяти поэта – в названии пароходов, улиц, в издании произведений поэта на языках народов СССР и мира, о научных исследованиях, посвященных А. Твардовскому.

«Изюминкой» первого зала должны были стать экспозиционные пояса о поэме «Страна Муравия», военной лирике А. Твардовского и стихов, посвященных семье поэта, прежде всего матери – в цикле «Памяти матери». Кроме того, планировалось включить в экспозицию материалы и документы земляков поэта, в том числе и жителей дер. Сельцо, которые помнили о Твардовском, участвовали либо в строительстве Дома культуры, либо в сооружении пруда напротив него, который местное население называло не иначе, как «озеро Твардовского» – пруд был выкопан по личной просьбе поэта.

А.Т. Твардовский очень аккуратно относился к понятию «учителя поэта». Немногие удостаивались им такой оценки. Но безусловным авторитетом для него был М.В. Исаковский, что следует из многочисленных источников, принадлежавших самому Твардовскому. Мысль о том, что он средства, полученные за Государственную премии, отдал на строительство Дома культуры в Сельце под чьим-то давлением никак не соответствует истине. Во-первых, документов об этом нет, неизвестно, кто эти «давители» и откуда. Во-вторых, что более важно, А. Твардовский привез из своего путешествия по Сибири проект каменного Дома культуры. Напомним, что М.В. Исаковский средства, полученные за Сталинскую премию в 1943 году за создание цикла песен, в которых входила и «Катюша», отдал на строительство Дома культуры во Всходах, на его малой Родине. Но это в период, когда шла война, был проект деревянного здания – о кирпичном и не мечталось. А. Твардовский идет по пути своего знаменитого земляка.

К созданию музея, посвященного А. Твардовскому в Сельце, весьма настороженно отнеслась Мария Илларионовна Твардовская, вдова поэта. Она писала мне, что музей вряд ли будет иметь перспективу, что в Сельце, в местной начальной школе, уже есть музейный уголок с очень хорошими материалами о Твардовском, прежде всего о его учебе в Ляховской школе, о его учителях.

Я отвечал Марии Илларионовне, что понимаю ее опасения, но литературная экспозиция на малой родине Твардовского, о которой он всегда говорил и писал с теплотой и любовью, необходима еще и потому, что будущий этнографический комплекс в Загорье не будет иметь большого значения для понимания Твардовского, если рядом не будет литературной экспозиции. Я убеждал жену поэта в том, что А. Твардовский, большой поэт, часто – вопреки обстоятельствам, и комплекс, в который войдет возрожденный хутор и музейная часть в Доме культуры, станут единым целым.

Не знаю, удалось ли мне убедить Марию Илларионовну, но она прислала письмо с пожеланием успеха в нашей затее и достаточно большую посылку с книгами из личной библиотеки А. Твардовского, в том числе с дарственными надписями литераторов А. Твардовскому.

Между тем работа шла полным ходом и, самое важное, в том числе и благодаря помощи И.В. Григорьева, удалось получить копии материалов, газет военного времени, журналы и альманахи 40-50-х годов. Ряд материалов подарили для будущего музея смоленские библиофилы – из своих коллекций. Я отдал для музея подлинники отдельных номеров «Литературной газеты» начала 50-70-х гг. и самое ценное – полные комплекты журнала «Новый мир» периода редакторской деятельности А.Т. Твардовского.

Все письма о поэте и его творчестве, в том числе и переписка с М.И. Твардовской, воспоминания земляков, записанные студентами, подлинники фотодокументов и архивные источники, включенные в экспозицию, стали фондами музея. Их насчитывалось более 400 единиц хранения. И это было значимо, так как известно, что любой музей красен не только экспозицией, но и фондами.

Под утро 17 июня готовую экспозицию мы погрузили на две грузовых автомашины; и вместе с юношами – создателями музея – я отправил в Сельцо монтировать музей. В седьмом часу утра я шел на занятия прямо от Дома политпроса. Возле театра навстречу мне шел смертельно уставший И.В. Григорьев: город готовился к вручению награды – города-героя.

Я сказал Игорю Викторовичу, что только что отправил для монтажа все музейные экспозиции.

Игорь Викторович улыбнулся, обнял меня, или, точнее, мы повисли друг на друге, и сказал:

– Спасибо, Геннадий Самуилович. Я верил, но не надеялся.

23 июня было открытие нашего музея и большого закладного камня на месте, где И.Т. Твардовский возведет мемориальный комплекс усадьбы Твардовских.

Было много гостей, в том числе и очень знаменитых: генерал-полковник В.М. Шатилов, командир 150-й стрелковой ордена Кутузова II степени Идрицкой дивизии, которая участвовала во взятии рейхстага. В этой дивизии служили наш земляк М. Егоров и М. Кантария, бывшие среди тех бойцов, кто водрузил над рейхстагом знамя Победы. Был фотохудожник В.И. Аркашев, автор фотоальбома «Дорогами Василия Теркина. Он подарил музею увеличенные до размера большого ватманского листа фотографии своей книги про бойца. Были писатели, в том числе из Смоленской писательской организации, и, конечно, многочисленные земляки поэта.

Много внимания уделял созданию музея и организации праздника директор местного совхоза И.В. Шатыркин. Он очень радовался, тому, что мы успели завершить создание музея, и спрашивал ревниво:

– Наш музей ведь не хуже музея «Катюши»?

Праздник прошел, и начались не очень радостные будни. Во-первых, кто-то из «доброжелателей» написал в областные органы анонимку о якобы нецелевом расходовании директором совхоза государственных средств. Я не знаю всех тонкостей этого постыдного дела. Но меня несколько раз вызывали на допросы по поводу И.В. Шатыркина, пытаясь получить доказательства его вины. Естественно, ничем обрадовать следователей я не мог.

В связи с этим Иван Владимирович не рискнул дать отдельную единицу хотя бы смотрителя музейных экспонатов. Во Всходах такая возможность была изыскана, и земляки М.В. Исаковского не только ревниво оберегали то, что мы сделали, но и существенно обогатили музей, в частности, получили от вдовы М.В. Исаковского большое количество вещей, книг из библиотеки поэта и т.д., что позволило из категории народного музея перейти в статус государственным мемориальным музеем М.В. Исаковского, в состав которого естественным образом вошла экспозиция о «Катюше».

В Сельце этого не случилось. В очередной приезд в музей я увидел ужасную картину: двери музея нараспашку, на солнце выгорают подлинники газет и книг, судьба фондов неизвестна. Музей бесхозен.

Я глубоко убежден в том, что малая родина знаменитых земляков не может быть бесхозной и опустошенной. Там должна кипеть жизнь. Так происходит в лермонтовских Тарханах, тютчевском Муранове, чеховском Мелихово, я не говорю уже о Пушкинских горах. Это о великих классиках. Но ведь так происходит в астафьевской Овсянке, шукшинских Сростках и ряде других селах, поселках, городах, связанных с жизнью и творчеством известных писателей-земляков.

А. Твардовский такой чести не удостоен. Позиция поэта, его творчество и при жизни раздражали власть. Изучение творчества Твардовского, в том числе и на его родине, долгие годы было если не под запретом, то не поощрялось. Твардовский был неудобен для многих – и некоторых литераторов, и для многих партийных функционеров и чиновников.

Они «проснулись» только после его кончины: «У нас любить умеют только мертвых». Сегодня эта формула не работает: и мертвых не чтут, а если и «чтут», то как-то показно, театрально.

Это не абстрактные выводы, не умозрительные рассуждения. Езжайте в Сельцо. Деревня умерла, школа закрыта, жителей нет. Могилы на кладбище, где похоронен И.Т. Твардовский и его супруга, в диком запустении.

Близилось 100-летие со дня рождения А.Т. Твардовского. Совершенно закономерно, что гости Смоленска, которые должны будут приехать в Смоленск на праздник, захотят побывать на его малой родине. Тем более что было принято специальное правительственное постановление по поводу столетнего юбилея поэта. А везти-то некуда. Зарос бурьяном отчий край, озеро заросло, и здание Дома культуры обветшало, и с музеем невесть что…

Некуда ехать. И незачем. Дом культуры, а вместе с ним музей сгорел. Как говорят работники правоохранительных органов, «Нету тела, нету дела».

Мария Илларионовна Твардовская оказалась права. К сожалению – для одних, ради успокоения – для других.

Г.С. Меркин, кандидат филологических,
доктор педагогических наук,
Почетный профессор СмолГУ